Ле Гуин Урсула - Толкователи
Урсула ЛЕ ГУИН
ХЕЙНСКИЙ ЦИКЛ XII
ТОЛКОВАТЕЛИ
Перевод с английского И. Тогоева
Анонс
Сбылась давняя мечта поклонников творчества Урсулы Ле Гуин!
Наконец из-под ее пера вышел новый роман, принадлежащий к знаменитому
"Хейнскому циклу". Эту книгу по достоинству оценили англоязычные читатели.
Теперь и у российских любителей настоящей фантастики появилась такая
возможность.
В тот день, сделав свой первый шаг по жизненному пути, я совершил и
свою первую ошибку, но с тех пор мудрость я обретал, следуя лишь этим
путем.
"Махабхарата"
Глава 1
Если Сати удавалось вернуться на Землю днем, то она всегда оказывалась
в родной деревне. А ночью - всегда в индийском квартале Ванкувера, на
территории, принадлежащей Экумене.
Желтая бронза, желтый порошок куркумы, оранжевый рис, приправленный
шафраном, рыжие бархатцы, неяркая золотистая дымка у западного края неба,
просвеченная лучами заходящего солнца пыль над полями, которая, впрочем,
бывает порой цвета красной хны, или страстоцвета (его называют еще
пассифлорой), или даже цвета подсохшей крови - все это цвета индийского
краснозема... Все теплые цвета солнечного спектра, все радостные краски
солнечного дня... И слабый запах горящей в очаге асафетиды. И монотонная,
точно журчание ручейка, беседа тетушки с матерью Моти на веранде. И темная
рука дяди Харри, неподвижная на белом листе бумаги. И добродушные свинячьи
глазки слоноподобного Ганеши. Чирканье спички, и густой серый завиток
ароматного дыма, чудесный запах которого разливается вокруг и тут же
исчезает. Запахи, зрительные образы, отзвуки - все это мгновенно вспыхивало
и гасло в ее душе, в ее памяти вне зависимости от того, что она делала -
шла по улице, ела, отдыхала от невыносимого опустошающего шума неовизоров,
в экраны которых она обязана была пялиться целыми днями и под совсем иным
солнцем.
А вот ночь повсюду, на любой планете, одна и та же. Ночь - это всего
лишь отсутствие дневного света. И ночью Сати всегда оказывалась там, в
родной деревне. И это был не сон, нет; не сон! Напротив, в эти минуты она
всегда бодрствовала, еще не успев заснуть или проснувшись среди ночи,
встревоженная, напряженная, не в состоянии снова уснуть. И какая-нибудь
сцена сто раз виденного, такого знакомого спектакля начинала
разворачиваться перед нею - не милыми сердцу мимолетными фрагментами, а
целиком, в деталях, в четких границах времени и пространства. И стоило этим
воспоминаниям начаться, и она уже была не властна над ними, не могла
остановить их. Приходилось дать им полную волю, пока они сами не оставят ее
в покое. Возможно, это было некое наказание свыше, как у описанных Данте
любовников в аду: вечно помнить о былом счастье. Но тем любовникам повезло:
они-то помнили о былом счастье ВМЕСТЕ.
Дождь. В ту ее первую зиму в Ванкувере все время шли дожди. Небо
давило свинцовой тяжестью, грозило буквально рухнуть на крыши домов,
сплющивало даже огромные черные горы, вздымавшиеся, казалось, прямо за
городской чертой. А на юге поблескивала рябая от крупных капель дождя серая
вода Пролива, на берегу которого стоял когда-то старый Ванкувер, ушедший
под воду много лет тому назад, когда вдруг резко поднялся уровень моря.
Черный асфальт на улицах был покрыт блестящей коркой из-за постоянного
мокрого снега и дождя. И постоянно дул ветер, заставлявший Сати скулить,
как собака, съеживаться в комок и дрожать от страха и странного
возбуждения, так свиреп, безумен и страстен был этот холодный ветер,
прилетевший прямо из Арктики и п
